Арт-Рисунок

Георгиевская лента

Галерея изобразительного искусства: живопись, графика, скульптура, архитектура...

 
Вернуться в категорию
Половецкий стан 1908 г. - Бумага на картоне, пастель, уголь, гуашь; 52 х 70,5 см. Государственная Третьяковская галерея. Москва, Россия. Эскиз к опере А.П. Бородина "Князь Игорь (1908-1909 гг.)
 
Половецкий стан 1908 г. —

Бумага на картоне, пастель, уголь, гуашь; 52 х 70,5 см.
Государственная Третьяковская галерея.
Москва, Россия.
Эскиз к опере А.П. Бородина "Князь Игорь (1908-1909 гг.)

Рейтинг: 5 / 1 голос  
  Пожалуйста, оцените это изображение

Комментарии  

+1 # Описание картины Николая Рериха: Половецкий стан 1908 г.Музей Арт-Рисунок 25.09.2013 13:30
О картине

Эскиз декорации для постановки "Половецких плясок" из оперы А.П. Бородина "Князь Игорь". Либретто написано А.П. Бородиным на материале русской эпической поэмы XII века "Слово о полку Игореве".
Сценическое осуществление получило только третье действие оперы - "Половецкие пляски" ("Les Dances Polovtsiennes") . Париж. Театр Шатле. Антреприза С.П. Дягилева.
Премьера состоялась 19 мая 1909 г.
Режиссер A.A. Санин.
Дирижер Э.А. Купер.
Хормейстер У.И. Авранек.
Хореограф M.M. Фокин.
Декорацию по эскизу Н.К. Рериха "Половецкий стан" исполнил Б.И. Анисфельд, костюмы - Д.И. Каффи и Н.В. Воробьев.

Рерих Н.К. "Одеяние духа" / Цветы Мории. Пути благословения. Сердце Азии. Рига: Виеда, 1992.
Когда мои половецкие костюмы в "Князе Игоре" проникли в моды Парижа - разве это была только экзотичность? Нет, эти костюмы, сойдя со сцены, став около старых стен Лувра, не испортили жизнь и внесли еще одну жизненную ноту.

Рерих Н.К. Алтай - Гималаи. IX. Карашар - Джунгария (1926).
...А трава так зелена, и скворцы и сойки кричат в листве карагачей. Кукушка наскоро считает года. По степи стоят столбы дыма - жгут камыш. Эти дымы из "Половецкого стана" особенно характерны для горизонта степей.

Рерих Н.К. Венок Дягилеву / Держава Света. Священный Дозор. Рига: Виеда, 1992.
В 1906 году Дягилев опять пришел ко мне за эскизами "Половецкого Стана", - его балета в Париже. Это было веселое время, когда лучшие французские критики, как Жак Бланш, приветствовали Русское Искусство. Я был уже не связан с Академическими выставками, и так, не нарушая никаких обещаний, мог принять приглашение Дягилева на выставки Мира Искусства, президентом которого я был избран в 1910 году. С этого времени ничто не омрачало моих отношений с Дягилевым.
Прошло 500 представлений "Князя Игоря", прошли "Псковитянка" и "Китеж". Расцвела "Весна Священная". В 1920 году мы возобновили в Лондоне "Князя Игоря", когда Дягилев пригласил меня из Швеции. В последний раз я встретил его в Париже в 1923 году. Вспоминаю это последнее свидание с чувством особого мира и дружбы. Можно было во многом спорить с Дягилевым, но никогда это не переходило на личную почву. Конечно, вопросы искусства в его жизненном проявлении всегда вызывают такие многообразные суждения. Но в этих обменах мнений о деле не вспоминаются никакие личные выпады. Чувствовалась только большая положительная работа созданий нового выражения искусства.
Дягилев был чужд спячке жизни: с детства будучи очень одаренным музыкантом, он признал истинный путь искусства. Это не был поверхностный модернизм. Он не был условным "носителем зеленой гвоздики", но был искренним рыцарем эволюции и красоты.
Журнал Лиги Композиторов, Нью-Йорк. 1930 г.

Рерих Н.К. Дягилев / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Следующая встреча наша была на почве театра в 1906 году. "Половецкий стан" (тот, который в Третьяковке), а затем "Псковитянка" (Шатер Грозного), "Игорь" и в 1913 году - "Весна Священная". Уже в Лондон в 1920 году Дягилев прислал мне телеграмму - привет о пятисотенном представлении "Половецкого стана". Не знаю, где находится мой занавес к Китежу - он был принят превосходно. Где занавес Серова? Ведь это была капитальная вещь: "Неужели мыши съедят?"
1937 г.

Рерих Н.К. Мечты / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Недавно Конлан писал, что наша экспедиция была отражением уже давно написанных, предвиденных картин, что же, и это правильно. Конлан вспоминает "Половецкий стан", написанный в 1906 году, и указывает, что потом мы жили именно в таких же юртах.

Рерих Н.К. Фрагменты / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Конлан правильно вспоминает, что мы нашли "Весну Священную" в 1925 году в Кашмире, а "Половецкий стан" в Монголии. Даже жили в таких же узорных юртах. Тут уж не география, не этнография, а сказка жизни. (...)
Но часто, ох, как часто, лучшие мечты оказывались искаженными. В 1913 году в "Весне Священной" заднее панно картины, к моему ужасу, вместо полусферы начали вешать павильоном со складками по углам - поперек пейзажа. Позвал Дягилева: "Смотри, что за ужас!" Дягилев вскинул монокль и, увидев, что дело безнадежно, "успокоил": "Да ведь смотреть-то кто будет!" На том и кончилось. В Ковент-Гардене в 1920 году я заметил в небе "Половецкого стана" огромную заплату. "Что это?" Ответ был простой: "В Мадриде прорвали".

Рерих Н.К. Средства / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Дягилев всегда нуждался в деньгах. Иначе и быть не могло. Его личные средства были невелики, а выставки, журнал, антреприза, поездки - все это требовало больших затрат. Богатей сочувственно ему улыбались, но действительная помощь трудно приходила. Именитые друзья похваливали, но кошельки были закрыты. Впрочем, так же трудно было и во всех новых делах. Однажды я спросил Дягилева, отчего он не обратится к Ага-хану, который всегда посещал его балет. Ответ был: "Даже если для него лошадиный балет поставлю, то все-таки не поможет". Иногда становилось глубоко жаль траты такой ценной энергии на розыски средств. Перед постановкою "Половецкого стана" Дягилев в день своего отъезда принес мне в счет гонорара 500 рублей. Но вечером на вокзале его так осаждали со всякими денежными требованиями, что он лишь шептал: "И зачем я Рериху 500 рублей отдал?" Если бы я был на вокзале, вернул бы ему.

Рерих Н.К. Встречи / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
...Хвалю Лифаря за выставку в Лувре, посвященную Дягилеву. Жаль, что там был лишь один мой эскиз к "Половецким пляскам" из Музея Виктории и Альберта. Конечно, в Гималаях не услышишь обо всем, что творится по миру. Декорация к "Половецким пляскам" в 1906 в Париже дала мне много друзей. Основной эскиз декорации был приобретен Серовым для Московской Третьяковской галереи. Варианты в "Виктории и Альберте" и Музее Детройта. Из дягилевской постановки в Париже "Князя Игоря" два эпизода незабываемы. Первый - дружба с Саниным. Очень ценю этого режиссера. Даже в опере ему удавалось передать жизнь народных масс и избежать всякой условщины. Славный, душевный человек. Второй эпизод - костюм хана Кончака для Шаляпина. Труден был Федор Иванович. Никогда не знаешь, к чему придерется. Груб был, но ко мне всегда относился ласково. Оценил мой скифо-монгольск ий костюм. Умел и надеть его.
После успеха "Игоря" с "Половецкими плясками" и удачных выставок Бенуа назвал мои выступления "барсовыми прыжками". При давнишней враждебности Бенуа ко мне такой отзыв был верхом похвалы. "Монтекки и Капулетти" - так называли многие клан Бенуа и наши группы. Одно могу сказать, что не от меня шла это рознь. Много раз я пытался водворить мир. Миротворчество всегда было в моей природе. Раздор для меня отвратителен.

Рерих Н.К. Театр / Листы дневника. Том 3. М.: МЦР, 1996.
К участию в театре потянул Дягилев. "Половецкий Стан" в 1906 году в Париже дал отличные отзывы. Помню, как сильно написал Жак Бенар. Затем произошел "Шатер Грозного" для "Псковитянки" и "Сеча при Керженце" - для симфонической картины "Китеж"; одновременно Бакст делал "Шехеразаду". Помню, как изумился Дягилев, увидав, что мы оба, сами того не зная, сочиняли в красных и зеленых тонах. Тогда же Серов писал тоже для Дягилева занавес - неизвестно, где сейчас остались оба эти панно. Съели ли их мыши или же они подмокли где-нибудь и их разрезали на тряпки - всяко бывает. В Лондоне в 1919 году я видел "Половецкий Стан" в таком потертом виде, что с трудом мог узнать первоначальный колорит. На небе зияла огромная заплата. Когда же я спросил, что такое случилось, мне спокойно ответили. "В Мадриде прорвали, там сцена была меньше".

Рерих Н.К. Возражения / Листы дневника. Том 3. М.: МЦР, 1996.
Когда был выставлен мой "Половецкий стан", который в Третьяковке, государыня Александра Федоровна, вопреки обычному своему молчанию, ополчилась против дымов половецких: "Зачем грязь на небе!" Государь должен был пояснять, что это дым.
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать | Сообщить модератору
Powered by Phoca Gallery

Художественно-исторический музей Арт-Рисунок

Арт сайты

Кто на сайте

Сейчас на сайте 166 гостей и пользователей

Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика

Авторизация на сайте Арт-Рисунок!